При навязывании телевидением и масс медиа образа родов как страшного процесса с кричащими и беспомощными женщинами, мы оказались в руках у индустрии страха родов. И этот страх у всех — боятся не только женщины, боятся и сами медики. Поэтому огромное количество работы вокруг родов в США делается из страха судебных разбирательств. И это ставит потребителя в крайне беспомощную позицию, т. к. они вынуждены искать способы обойти все острые углы на этом пути и выйти по ту сторону целыми, невредимыми и довольными.
На занятиях подготовки к родам мы даём много полезной информации про физиологию родов, но мало говорим о том, как устроена система. Если мы рассказываем о позах для расслабления, о дыхании, но не рассказываем, как и зачем в больницах дают эпидуральную анестезию — что система так видит себе правильный способ родов, то мы закладываем зёрна для того, чтобы наши клиенты потерпели неудачу в том или ином месте.
Если вы хотите съесть тако, вы не пойдёте искать его в Макдональдсе. Так и с пожеланиями в родах — если вы хотите рожать без вмешательств, ищите соответствующую больницу. Надо быть реалистичными, тогда и шансы на взаимопонимание между будущими родителями и мед.учреждением будут хорошие. Если настраиваться на «ну будем надеяться, что…», «мы запрёмся в палате», «мы готовимся к борьбе», «кто первый пойдёт бодаться?», в результате сумасшествие, ещё больше недопонимания, страх и плохой исход, к сожалению, иногда, в этой стране, летальный.
Система диктует врачам свои правила, и они следуют ей не потому, что они злые, а потому, что хотят работать в единственно доступной системе. Поэтому власть в руках у врача. И это вопрос власти и контроля и вопрос забирания этого контроля тогда и так, как это возможно. Например, выбор того мед. учреждения, где наиболее высоки шансы получить желаемый опыт, того врача, который не связан протоколами своей больницы.
Обычно местные доулы хорошо знают, какой врач как практикует, они хранительницы этой информации. При отсутствии доулы можно обратиться к ведущим курсов подготовки к родам, но тут нюанс в том, что часто они работают при госпиталях и отчасти представляют интересы практикующих там врачей.
Но что делать матери на 39й неделе беременности низкого риска, врач которой настаивает на стимуляции под предлогом слишком больших размеров ребёнка? Она может получить второе мнение у другого специалиста.
Задавать вопросы — ВАЖНО, но спрашивать нужно так, чтобы не настроить врача против себя, не разжигая спор, без конфронтации и выражая уважение к мнению врача. Часто женщины, у которых нет возможности выбора, боятся разозлить врача, выражая своё несогласие или сомнения, из страха наказания.
Выбрать своего врача помогут заданные на ранних сроках открытые вопросы (не предполагающие ответа «да-нет»): «Доктор, когда вы рекомендуете стимулировать роды? Когда вы рекомендуете кесарево?» — врачи рассказывают как есть, например «на 40й неделе без единой схватки» или «на 40й неделе, если шейка матки незрелая». Врачи рады делиться тем, как они практикуют, потому что никто не будет менять свою практику ради вас.
Открытые вопросы вместо изначальной постановки вопроса «Я хочу роды без вмешательств, вот у меня подборка статистики, показателей, я хочу то-сё». Всё, вы себя сдали. Здесь врач может повести себя одним из двух способов: либо сказать «бери или уходи», либо соврать, заверив, что сделает всё, как вы пожелаете, если позволят обстоятельства. В конце концов любой врач тоже зарабатывает на жизнь и ему выгоден приток пациентов. А пациенту только и нужно услышать, что всё хорошо и не о чем беспокоиться. Пока не наступит 37 недель — вот там начнутся сюрпризы. Поэтому играть в игры общения и договоров нужно заранее, чтобы не пришлось делать это в последние дни перед родами.
В ситуации здоровой беременности без гестационного диабета, когда женщине навязывают плановую стимуляцию на 39й неделе ввиду слишком больших размеров ребёнка, надо понимать, что УЗИ, по которому определяют размеры плода, имеет погрешность до 1 кг. Наверняка многие слышали истории, когда роды стимулировали, ожидая огромного ребёнка, а родился малыш весом в 3 кило, и врачам нечего сказать по этому поводу.
Гораздо более здравый подход в том, чтобы быть открытой для разных вариантов развития событий, в т.ч. для КС, если ребёнок действительно большой, нежели надеяться, что доктор вдруг поменяет мнение, сойдутся звёзды или пронесёт и будет принимать другой врач.
Ребёнок родится тогда, когда он будет готов, и он вряд ли впишется в расписание предпочитаемого вами врача. У врачей тоже есть жизнь, как у всех людей, помимо работы, на которой они страшно устают и выгорают.
Когда оправдана стимуляция на 41й неделе при маловодии? 5 баллов при оценке уровня амниотической жидкости кажется Дженни достаточно убедительной цифрой, при которой ребёнку, вероятно, нужно помочь родиться поскорее. Но есть и другие факторы. Уровень вод будут замерять каждые пару дней после 40 недель, некоторые не проверяют до 41 недели, что даёт чуть больше времени. В практике Дженни были случаи, когда вод почти не оставалось, и в таких случаях объективно оправдан более пристальный мониторинг состояния ребёнка под стимуляцией, т. к. ему нужно определённое количество вод, и они должны обновляться. Эти показатели гораздо более достоверны, чем показатели веса по УЗИ.
Если женщина находится в переходной фазе на 7 см раскрытия больше часа и врач настойчиво предлагает эпидуральную анестезию, чтобы помочь ей расслабиться, тогда как в родовом плане женщины были естественные роды…
Дженни говорит о том, что это случается сплошь и рядом. Медсёстры в родовом отделении сами в большом стрессе, и вероятнее всего они говорят «это я не могу расслабиться» 🙂 «Ты уже почти в переходной фазе, что значит, что ты можешь стать ещё более необузданной, чем я вижу тебя сейчас, и мне (медсестре) некомфортно управлять твоими родами, когда ты вертишься, меняешь позы, голосишь. Мне удобнее, чтобы ты была смирной и мои ремешки с датчиками никуда не съезжали, чтобы я могла позвать врача в нужный момент, исходя из показателей датчиков, т. к. в этом суть моей работы — позвать врача вовремя”.
Второй инструмент системы — убедить женщину, что она не справится сама.
Доула может проговорить с женщиной все эти сценарии заранее, рассказав ей об обычных способах подхода к такой ситуации в больнице, и вместе подобрать техники, которые помогут женщине пройти через этот период — потому что мы все знаем, что она может это сделать!
Динамика власти и контроля сказывается печально на цветных женщинах, афро-американках, аборигенках, женщинах из социально незащищённых слоёв населения. Именно они имеют худшие показатели осложнений и исхода родов в сравнении с белыми женщинами в США. Им ещё труднее выражать свою позицию, так как они вероятнее всего огребут последствий своего несогласия с врачом. Это происходит потому, что существует расизм, классовость, сексизм, который внедрён в систему. Ничего личного — это больничная система, которая говорит, что у тебя нет голоса, что если ты что-то скажешь против, мы тебя накажем. Пример: «Я не хочу витамин К своему ребёнку» — «Тогда нам придётся позвонить в Отдел по делам детей и семьи». Это борьба за власть, происходящая в родильной палате.
Самые серьёзные язвы общества проникли в родильные палаты. Но они заметны и в предродовый и в послеродовый период. Нет программ образования, нехватка занятий подготовки к родам и родительству, нет служб поддержки молодых мам. Это наша действительность.
Когда ты видишь, что вдвое больше уровень КС, что женщине нужно быстро освободить койку для какой-то другой женщины, что сравнивается эта страховка и другая страховка — ты понимаешь, что проблема очень глубокая. Нет никаких объяснений тому, что чёрные женщины вдвое чаще умирают и получают осложнения в родах, что женщины восстанавливаются после родов не в послеродовых палатах, а в палатах реанимации, что женщины после КС возвращаются в больницу через пару дней с инфекциями и кровотечениями. Это развитая страна и голая правда. Любой, кто присутствовал на родах женщин с отличающейся историей, знает, что уход, который они получают, отличаются от того, который получают белые женщины из среднего и выше класса. Это позволяет система.
Если женщина всё же столкнулась с проявлениями открытой агрессии со стороны медицинского персонала, это уже запущенная ситуация. Нужно стараться отлавливать нагнетание ситуации, пока ещё можно что-то изменить. Если же медики игнорируют её пожелания, стращают её и пр., здесь важна роль сопровождающего — мужа, брата, партнёра, бабушки, доулы, подруги, кого угодно, кого женщина взяла с собой на роды. Сопровождающий должен взять функцию щита на себя.
Во-первых, постараться закрыть женщину собой и напомнить о родовом плане, который может состоять из трёх строчек — это неважно. Главное, что это та отправная точка, к которой нужно возвращаться и возвращать персонал.
Во-вторых, постараться вывести агрессивно настроенного медика из палаты и решать эти вопросы не рядом с роженицей, которой нужно быть сфокусированной на своих родах.
В-третьих, можно пойти на сестринский пост и попросить увидеть старшую сестру. Старшая сестра подготовлена улаживать подобные ситуации.
В-четвёртых, можно попросить старшую сестру предоставить другую сестру, потому что она демонстрирует предвзятое или агрессивное отношение и вам с ней некомфортно.
Здесь важно понимать, что социально незащищённые женщины и их сопровождающие, как правило, не чувствуют себя достаточно уверенно, чтобы поднимать свой голос. Поэтому так важна пренатальная подготовка, проигрывание разных ситуаций, наличие доулы или другого профессионала. Будьте реалистичны!
За что бы женщина не боролась — за естественные или за медикаментозные роды — это её право, и наша задача научить её добиваться максимально возможного соблюдения её прав. Это не наша задача решать за неё или выносить суждения по поводу выбора женщины.
Профилактика — лучшее решение как для экономии финансирования, так и для улучшения показателей и снижения случаев осложнений. Информирование, помощь в поиске ресурсов, просто дружелюбное, уважительное отношение, взращивание уверенности женщины в своих силах, вовремя данный хороший совет (например пересмотреть своё питание, чтобы не заработать гестационный диабет, вместо того, чтобы в 25-30 недель заявить ей, что у неё диабет беременных и она в зоне риска, потому что сама виновата — не то ела). Это не стоит никаких затрат, а экономит миллионы долларов! Дешевле у мамы в животе, чем в инкубаторе для недоношенных и маловесных.
Доула может быть лучшей поддержкой для своих клиентов, если она проактивна в медицинском сообществе, поддерживает хорошие взаимоотношения с медсёстрами, акушерками, не только в родильном отделении, но и в других профессиональных обстоятельствах. Персонал всегда знает доул и знает, каких доул они любят, а каких нет. Медсестре больше нравится доула, которая ей помогает, когда они работают в тандеме. Можно принести вкусняшек на сестринский пост, спросить «чем вам помочь?», «где мне встать, чтобы вам не мешать?» и т. п. Быть уважительной. Результат доула увидит в том, какой уход получит её клиентка.